До Победы оставалось 6 дней.

3 мая. В этот день 75 лет назад войска 3-го Белорусского фронта с боями очищали от противника косу Фриш-Нерунг в Восточной Пруссии. Генерал-полковник Галицкий пишет: «Каждого пленного мы брали в упорном бою. Драконовские меры, принятые Гитлером заочно по отношению к генералу Лашу и всем остальным сдавшимся в плен в Кенигсберге заставляли немцев, опасавшихся репрессий, драться до конца».

«Армии 3-го Белорусского фронта, выведенные в резерв, после беспрерывных боевых действий с трудом входили в русло мирной жизни, — вспоминал командующий фронтом маршал Баграмян. — Лишь с косы Фриш-Нерунг и из района плавней в устье Вислы продолжали поступать скупые донесения о ходе столкновений с блокированными там остатками фашистских частей. Изучив протоколы допросов многочисленных пленных, начальник разведки фронта доложил мне, что большая часть укрывшихся на косе и в плавнях гитлеровцев — это самые отпетые бандиты, главным образом, из состава карательных войск, полиции, завзятые нацисты и военные преступники, на совести которых лежали многие кровавые дела, совершенные ими на оккупированных землях. Теперь они, боясь возмездия, огрызались, как затравленные волки, и на неоднократные предложения сложить оружие не отвечали». Советские воины осваиваются в Берлине.

«Утром 3 мая вместе с комендантом Берлина Н.Э. Берзариным и другими мы осмотрели рейхстаг и места боев в этом районе, — вспоминал маршал Жуков. — Каждый шаг, каждый кусок земли, каждый камень здесь яснее всяких слов свидетельствовал, что на подступах к имперской канцелярии и рейхстагу, в самих этих зданиях борьба шла не на жизнь, а на смерть. Колонны при входе в рейхстаг и стены были испещрены надписями наших воинов. Поставили и мы свои подписи, по которым присутствовавшие там солдаты узнали нас и окружили плотным кольцом. Пришлось задержаться на часок и поговорить по душам».

«Здание рейхстага дымится, — говорится в репортаже корр. «Красной звезды» с улиц германской столицы. — Свод зала заседаний провалился. Но над скелетом купола гордо реет знамя нашей победы. Новая имперская канцелярия — берлинская резиденция Гитлера, серое мрачное здание, тоже горит. Окна заложены штабелями книг. Между ними торчат пулеметы. Рядом — немецкие пулеметчики. Они мертвы. Мы подошли к парадному подъезду. Двери завалены ящиками. Лишь в небольшой проход между ними «шныряют» наши бойцы. Ящики полны изящными красными коробочками. В них — кресты с дубовыми листьями. В канцелярии Гитлера жарко. Огонь подбирается ближе. Полы накалены и вот-вот рухнут».

Немецкие солдаты, еще недавно защищавшие Берлин, сдаются советским воинам. «По Лейпцигерштрассе двигались немецкие автомобили. Кто-то открыл по ним огонь. Ударились в стену три машины, остальные остановились и выбросили белые флаги. Стрельба прекрати-лась. — Русиш, аллес капут! — вопили немцы. Выяснилось, что это шел сдаваться эсэсовский полк. Его разоружили. Немецкие машины остались на месте, а солдаты пошли пешком. Впереди шагали офицеры».

В северной части Германии продолжали наступление войска 2-го Белорусского фронта. «Овладев городами Росток и Варнемюнде, советские части отрезали пути отхода группе немецких войск, — сообщало Совинформбюро. — Войска фронта, наступающие в западном направлении, продвинулись вперед до 60 километров и соединились с союзными нам английскими войсками». «3 мая 3-й гвардейский танковый корпус Панфилова юго-западнее Висмара установил связь с передовыми частями 2-й британской армии», — написал маршал Рокоссовский.

«Весть о том, что Красная Армия овладела Берлином, радостно встречена во всей Латинской Америке, — передает ТАСС из Нью-Йорка. — Во всех странах Латинской Америки, за исключением Аргентины, где правительство запретило какие-либо манифестации по этому поводу, состоялись массовые демонстрации».

Коррагентства сообщает о том, что в Северной Италии «партизаны арестовали вдову Муссолини, пытавшуюся бежать на автомобиле. При ней было обнаружено 12 млн лир, 1600 граммов золота и много драгоценностей. Партизаны передали вдову Муссолини американским военным властям».